Вельяминовы – Дорога на восток. Книга первая - Нелли Шульман

— А с чего ты вдруг заинтересовался вольными каменщиками? — рассмеялся Джованни. "Они уже триста лет, как существуют, тихие, мирные люди".

— Это пока, — загадочно сказал Джон. Вчитываясь в какую-то бумагу, герцог добавил: "Я смотрю, римский резидент остался тобой, очень доволен. Пишет, что для ученого ты удивительно аккуратен, в работе, он имеет в виду".

— Я не знаю, с какими учеными он имел дело до меня, — обиженно сказал Джованни, соскакивая с подоконника, — но в науке важна аккуратность и внимание к деталям. А что те папские шифры? — озорно спросил юноша. "Можно мне ими заняться? Я уверен, что они не такие уж сложные, как кажется".

Джон, было, хотел что-то сказать, но дверь открылась. Легкая, изящная девушка с высокой, украшенной перьями прической, в шелковом, светлом утреннем платье, подняла подбородок: "Готовы эти итальянские шифры. Я их за чашкой кофе сделала, с утра".

Джованни взглянул в аквамариновые, большие глаза: "Мисс Кроу! Констанца! Вот уж не думал тебя тут встретить".

Девушка смерила его холодным взглядом: "Лагранж доказал теорему Вильсона, впрочем, — она презрительно посмотрела на пистолет, что лежал на столе, — ты, кажется, превратился из ученого в авантюриста, Джованни. Не думаю, чтобы тебя это интересовало".

— Джон, — она подошла ближе, — мне надо попасть на заседание общества гражданских инженеров, — проведи меня.

— Я могу, — небрежно заметил Джованни, засунув руки в карманы сюртука, — могу тебя провести. Ну, — он поднял бровь, — если хочешь, конечно.

Констанца вздохнула. Повернувшись на каблуке атласной туфли, девушка вышла в узкий коридор. "Я ни разу из него не стрелял, — сказал юноша, догнав ее, — из пистолета. И я встречался с Лагранжем, в Париже, мы с ним занимались".

Розовые губы задрожали в легкой улыбке. Джованни увидел над ними чернильное пятнышко: "Ах, как жаль, — вздохнула Констанца. "Я только намеревалась научиться стрельбе, а теперь и не у кого".

— Я могу, — торопливо проговорил юноша, — могу. Мы охотились, в Риме. То есть там, конечно, были мушкеты, но принцип один и тот же, — он встряхнул головой и обреченно добавил: "Вот".

Констанца остановилась и, поиграла жемчужным браслетом на тонком, белом запястье: "Заседание после обеда. Пойдем, — она кивнула в сторону Стрэнда, — у нас появилась кофейня, куда женщин пускают с черного хода. Там закрытые кабинки, очень удобно".

Джованни посмотрел на белые, сахарные облака, что плыли над площадью: "Я очень, очень, рад тебя видеть, Констанца".

Девушка все еще улыбалась — легко, мимолетно. Джованни, вдохнув запах лаванды, добавил: "И я тебя приглашаю, конечно".

На льняной, накрахмаленной скатерти, в серебряных, тяжелых подсвечниках горели свечи. Питер оглядел большой, крепкий, дубовый стол и услышал голос Эстер: "Курицу мы вам с собой дадим, даже и не спорьте".

— Я сразу отсюда — на корабль, — попытался отказаться Джон.

— Ну и что, — девушка пожала плечами, — упакую в корзинку, сейчас холодно, как раз в каюте и поешь, — она стала разрезать румяную, фаршированную птицу.

— Если начнется, Джованни быстро сюда добежит, тут близко, — подумал Питер, и попросил: "Можно я сюртук сниму? Все-таки родственники…"

— И я тоже, — обрадовался Джон, засучив рукава рубашки, и, отпил вина: "Я смотрю, его из Святой Земли стали привозить, берберских пиратов не боятся".

— Берберские пираты, — рассеянно сказал Иосиф, листая какие-то бумаги, что лежали рядом с его тарелкой, — не нападают на корабли, что везут вино. Они же последователи пророка Мухаммада, им запрещен алкоголь. Кстати, — он усмехнулся, — вы же меня спрашивали, что у нас за родственники в Новом Свете?

— Угу, — Питер намазал толстый слой паштета на кусок халы. Эстер, улыбаясь, подвинула к нему серебряную миску. "Ешь, — ласково сказала девушка, — твоя мистрис Джонсон такого не готовит, наверное".

— Не готовит, — согласился он, и спросил: "Так кто у вас там живет?"

— Да я и сам толком не знаю, — пожал плечами Иосиф, — три дня подряд дышал пылью в архивах Эсноги, и вот, — он указал на документы, — переписал кое-что. У нас ведь тоже, — мужчина вздохнул, — то пожар, то наводнение. Слушайте, — он отложил вилку, — это протокол заседания совета общины, от 9 ияра 5410 года, это 1650 — объяснил Иосиф. "Наш прапрадед, Авраам Мендес де Кардозо, там указан, в числе других".

— Также совет рассмотрел вопрос, — начал читать мужчина, — об изгнании из общины последователей ложного мессии Шабтая, объявившего себя таковым в Измире, что находится под властью оттоманского султана. Тут довольно длинный список, — он пробежал его глазами и поднял палец, — вот, Элияху Горовиц, и еще какие-то люди, с той же фамилией. Видимо, его сыновья, и еще Давид Мендес де Кардозо, это младший брат Авраама, с женой, урожденной Горовиц и детьми.

— Ну, так они в Святую Землю поехали, — недоуменно сказала Эстер, внося блюдо с печеньем и кофейник, — этот Шабтай потом стал исповедовать магометанство и они — тоже. Причем тут Новый Свет?

— Ага, — победно улыбнулся Иосиф, — а я порылся в бумагах, помеченных более ранними датами. Нашел, — он помахал листом, — решение о разводе. По прошению Сары-Мирьям Горовиц. В связи с тем, что ее муж, Элияху бен Хаим Горовиц, как тут написано, "покинул веру своих отцов и стал еретиком". Вообще женщинам только в редких случаях разрешено подавать на развод, но это — один из них, — хмыкнул мужчина.

— И тут же, тем же месяцем — он вчитался в аккуратные строки, — получено от Сары-Мирьям Горовиц, в связи с ее отъездом в поселение Йоденсаванна, в Суринаме, с детьми — две тысячи серебряных гульденов для ремонта миквы и основания благотворительного фонда для бедных невест. Вот так, — он хлопнул рукой по бумагам и добавил: "У этих Горовицей была дюжина детей, между прочим. Самый младший за два года до этого родился. Вот так и получается — Новый Свет".

— А что это за Йоденсаванна? — заинтересовался Питер.

— Британские и голландские власти в то время привечали там евреев, на севере Бразилии, — ответил Джон. "Сам понимаешь, нам надо было закрепиться на континенте, а не только на островах. У них там были плантации сахарного тростника, и до сих пор есть. Но вы-то — не в Суринам плывете, а в Нью-Йорк, — удивился Джон.

— Думаю, — Иосиф стал разливать кофе, — не остались они в этом Суринаме, на север перебрались. Так что мы их найдем, — он рассмеялся: "Ешьте печенье, это по нашему семейному рецепту, имбирное".

— Стучит кто-то, — Эстер поднялась, — уж не Джованни ли?

Она прошла в переднюю, и вернулась со стопкой писем: "Гонец из порта, Джованни его сюда послал. Тут все тебе, Питер, — она перебросила юноше конверты.